Человеческий фактор

• 
• 

Подробности

Категория: Блог группы "Статьи Владимира ФИНОГЕЕВА"

Просмотров: 3926

Человеческий фактор

Владимир Финогеев

«Мы сидели с приятелем в кафе. «И как ты это узнал?» — спросил он. «Случайно. Я иногда беру с собой документы с работы. Приношу их в папочке прозрачной, ты знаешь, такие папочки из пластика. Однажды прихожу на работу, открываю кейс, достаю документы в папочке, кладу на стол, сажусь сам. Сижу работаю, звонки, прочее. Папочка лежит на столе. Я откидываюсь на спинку кресла, взгляд мой падает на папочку, я замечаю: на ней что-то написано. То есть я откинулся назад, изменился угол зрения, свет стал падать так, что я увидел то, что на папке отпечаталась надпись. Кто-то писал на листочке бумаги, листочек лежал на папке. Когда мы пишем, мы пишем с нажимом, и надпись оказалась выдавленной на папке, понимаешь?» — «Понимаю. И что это за надпись?» — «Это были цифры». — «Цифры?» — «Да. Это был номер телефона». — «И кто же мог написать?» — «Жена. Она писала на листочке, потом забрала его, но телефон остался на пластике». — «Почему ты думаешь, что это писала твоя жена?» — «Есть причина». — «Какая?» — «Это был почерк моей жены». — «Логично, — приятель отпил кофе, — и ты сразу решил, что это телефон ее любовника?» — «Нет, конечно. Вернее, так. Эта мысль пришла мне в голову первой. Но — как шутка. Как это объяснить? Я себе шутливо сказал: а вот это телефон любовника моей жены. И сам эту мысль отбросил как нелепость. Отложил папку и занялся работой. Заложил ее другими бумагами и как-то забыл об этом. Но потом, когда я убрал бумаги, то вновь увидел папку и подумал: что это за телефон и почему меня это волнует? Стал думать. Работаю, а мысль периодически стучит в голову и спрашивает: что это за телефон, чей он?» — «И к чему ты пришел?» — «Я беру маленький листочек, знаешь — для записок, и переписываю телефон с папки на этот листочек». — «И что?» — «Положил рядом на стол, продолжал работать. И взгляд мой периодически падает на эти цифры, и вдруг мысль: а что если это не шутка и у жены действительно есть кто-то? Но опять мне стало смешно, и я даже вслух засмеялся». — «Чего ты смеялся?» — «Я не мог этому поверить: у моей жены — любовник! Это казалось невозможным. Бред. Глупости!» — «Может, надо было просто взять и позвонить?» — «Я так и сделал, набрал номер». — «И?..» — «Отвечает женский голос». — «Женский?» — «Сам не ожидал. Она: алле, алле? Я молчу, как дуб. Настроился на мужчину, думаю, сейчас поговорим по-мужски. А тут такое». — «И что ты?» — «Положил трубку». — «Послушай, — сказал приятель, — а зачем жене писать номер своего любовника на бумаге? Это как-то странно, не находишь? Для чего? Ты бы стал записывать телефон своей любовницы? Тут что-то не то. Тебе эта мысль не приходила в голову?» — «Приходила». — «И что?» — «Ответ простой». — «Какой?» — «Любовник взял себе новый номер, позвонил и сказал, мол, у меня теперь другой номер». — «Зачем его диктовать, если твой мобильник его запишет? Просто позвони, зачем писать? Для чего это нужно?» — «Это мне не пришло в голову. Но все и так выяснилось». — «Как?» — «Я решил следить за женой. Я подумал, что нужны более веские доказательства, чем номер телефона». — «Логично». — «Я стал внимательно за ней наблюдать». — «И?..» — «Первое. Оказалось, моя жена привлекательная женщина». — «Ты не знал этого раньше?» — «Знал, но все как-то стирается со временем. Двадцать лет в браке, сам понимаешь. Целая история каких-то обид, раздражений, недовольства, время заштукатуривает душу. Глаза выворачиваются наизнанку, они не видят. А тут я посмотрел на нее глазами постороннего и вижу: у нее красивое лицо, неплохая талия, классные ноги и грудь. Второе: ее поведение изменилось». — «То есть?» — «Если раньше мы ссорились, то первым мирился я. Теперь она просит прощения первой. Третье: она стала готовить мне завтрак». — «Ты находишь это подозрительным?» —

«Конечно!» — «Почему?» — «Элементарно. Она изменяет, у нее чувство вины, и она хочет его загладить». Приятель потряс головой, изрек: «Интересная мысль. И что дальше?» — «Я пришел в ярость. Думаю, сокрушу все. Устрою скандал. Узнаю, кто он, и набью морду, урою. Ты знаешь, я могу урыть любого». «Знаю», — сказал приятель, но в глазах у него было некоторое сомнение. «Но тут во мне высветилось, что так я могу ее потерять. А я этого не хочу. Я поразмыслил, прикинул: к чему это насилие, эта грубость, надо действовать тоньше. Я стал любезен и обходителен. Я шутил, сыпал остротами. Я не приходил домой без цветов. Через неделю приглашаю ее в самый дорогой ресторан. Столик на двоих, белая скатерть, свечи, мы так провели время, так хорошо поговорили. Поначалу это была игра, но потом я втянулся, все стало очень серьезно. Это был прыжок в прошлое. Я ощутил второе дыхание. Я влюбился в свою жену второй раз. А какая была упоительная ночь!» Я замолчал. Молчал и приятель. Я продолжил: «Только таинственный телефонный номер не давал мне покоя. Я хотел спросить жену прямо, но отбрасывал идею, крепился, боролся с собой, боялся разрушить новое чувство». Я налил себе воды и осушил целый бокал. «И как же ты узнал?» — «В один день наконец решился. Думаю, покажу ей номер, спрошу в лоб, что это значит. Вдруг она сама говорит мне: «Я должна тебе кое в чем признаться». Я напрягся. Она продолжала: «Последние годы у меня была депрессия, мне чудилось, ты меня разлюбил, наш брак не удался. Подруга нашла психотерапевта, дала телефон, я не звонила, думала, ерунда. Но потом позвонила, прошла курс. Он дал мне несколько советов, и, знаешь, помогло. У меня такое чувство, что мы заново начинаем жить». Представляешь, какое дело, — обратился я к товарищу, — психотерапевт! Я, конечно, с утра позвонил по тому телефону. Тот же женский голос: «Хотите записаться на прием к психотерапевту?» «Нет, — говорю, — у нас уже есть один». Я допил кофе: «И я даже знаю, кто он».

На правой руке внутренняя линия влияния (рис. 4, желтый, линия жизни — зеленый) выходит из линии жизни и начинает от нее отдаляться, что свидетельствует о некотором ослаблении чувств. Далее мы наблюдаем, что линия влияния становится более тонкой и мелкой, еще дальше отходит от линии жизни. Затем в линию влияния входит очень легкая линия со стороны линии жизни (рис. 4, оранжевый) — это линия информации (номер телефона). После этого линия влияния становится толще и начинает приближаться к линии жизни, при этом она становится более глубокой, толстой и заметной. Это указывает на то, что произошло возрождение чувств, второе дыхание в браке. Обратите внимание: обладатель имеет неплохую линию ума — она крепкая и изящная (рис. 4, синий). А ум иногда бывает полезным в таких делах.

Испарение выбора

• 
• 

Подробности

Категория: Блог группы "Статьи Владимира ФИНОГЕЕВА"

Просмотров: 3926

 

Испарение выбора

 

Испарение выбора 09.12.2004 Ты обещал. что мы поедем В эти выходные». — «Мы не поедем в эти выходные». — «Почему?» — «Я занят». — «Чем?» — «Работой». — «Но ты же обещал». — «Ничего я не обещал». Вот это было больно. «Как же гак?! Ты сам творил». — «Ничего я не говорил Я говора i. если работа позволит, поедем. Вот что я говорил». — «Ничего подобного! Ты сказал, мы обязательно поедем, не в эти. так в следующие выходные. Два раза ты не смог, два раза и распаковывала чемоданы, сейчас уже в третий. Не стыдно обманывать0 Если не хочешь, так и скажи. И потом, кто тебе звонил и просил подозвать, видите ли. котика к телефону?» — «Я же объясни, I. это ошибка, какая-то дура набрала не тот номер». — «Да. Но когда я сняла трубку, она называла твое имя. Что ты на это скажешь?» — «Совпадение». — «Совпадение?! Она звонила и когда тебя не было. Да еше таким тоном, будто я ей мешаю. Я твоя, между прочим, жена». — «Это какая-то ненормальная», — «Вот я это ей и скажу». — «И скажи». — «И скажу». — «Скажи». — «И скажу; не волнуйся». — «А чего мне волноваться?» — «А еще я позвоню на фирму и узнаю, чем ты занят третий выходной подряд*. Муж побагровел, глаза напились кровью: «Я те позвоню!» — «Что это значит, как ты можешь так говорить?!» — «А ты что говоришь. ПОЗВОНЮ! Понимаешь, ты своими мозгами, что это как ведро дерьма на голову вылить. На меня как на идиота будут смотреть Это работа, въедешь ты. наконец, или нет. работа, сейчас так работают. А не можешь работать, пошел юн». Он кричат Я тоже, причем давно. Теперь к этому добавились слезы. Я выбежала из кухни. «Только и знаешь, что рыдать», — неслось вдогонку. В груди гора тяжести, ну так тяжело, просто не поднять. Как же все мерзко устроено. Ведь мы же любим, друг друга, а вместо любви говорим друг другу дурацкие слова. Ну почему так? Последняя часть фразы вырвалась вслух Я посмотрела вверх. Но никто не ответил. И так всегда: никакого ответа. Может, правда, это ошибка, девушка ошибаюсь камерам? Или ненормальная? Такие тоже бывают. Да, скорее всего это ошибка. Прошлась к окну, вернулась. Мы же любим друг друга. При этой мысли образовалась какая-то пугающая пустота в сердце. Огромное темное пустое помещение. А ведь бывало, когда он приходил с работы, сердце трепетало от счастья. Боже мой, как было хорошо. Сердце защемило от невозможной утраты прошлого. Слезы лились сами собой. Нет. надо успокоиться, что-то поделать, что? Я принялась выкладывать из чемодана аккуратно сложенные вещи: две рубашки, свитер, спальный гарнитур, купальник — как хателось на природу, гостиница в .лесу — просто рай. рассказываю подруга. И вот... Я подошла к зеркалу. Красные глаза, припухшие веки. Никуда не годится. Я отправилась в душ Потом надела новый костюм, который мне шел: присланный жакет и юбка чуть выше кален. Когда-то мне казалось, грудь немного великовата для моей худенькой комплекции — вот глупая. Я вышла из дома. Поехала в центр. На Садовое кольцо. Там у меня есть одна знакомая, она парикмахер. Она сделай мне прическу; мы поболтали о том о сем, мне полепило. Обида отступила. Я вышла наружу. Светило солнце, летний ветерок обдувал колени. Широкая улица, красивые дома, пеших .людей было немного, молчаливое большинство прохожих плыло в реке машин. На фоне гула хорошо читался звук моих каблучков. На мгновение показалось: я иду не по улице, а куда-то и неизвестность, в будущее, хорошее и доброе. Я завернула за угол, направляясь к метро. Вдруг сзади голос: «Девушка, подождите». Я остановилась и оглянулась. Быстрым шагом, переходящим в бег. почти бегом приближается мужчина. Невысокого роста с бородкой, хорошо одет. Черные брюки и кожаная куртка из дорогих «Погодите, стойте, — говорил он издали. — Разрешите пригласить вас на чашку кофе». Я покачала головой, скорее инстинктивно, чем осмысленно. Он. видимо, ехал в машине, увидел меня, выскочил И бежал за мной, иначе откуда ему взяться. Я возобновила шаг. Я не знакомлюсь на улицах. «Умоляю, только кофе». В этот момент на уровне груди вышла вспышка света, небольшая сфера желтого цвета. Это было как с первым мужем, только тогда вспышка была светлая и прозрачная. Теперь она желтая, но я знала, что это хорошо. Я уже знаю, что вижу ее только я. или, возможно, она происходит в моей голове, во всяком случае, это для меня. «Нет». — сказала я и пошла. Я все-таки не знакомлюсь на улицах. Он остановился растерянно, и лицо его выражало крайнее огорчение, даже муку: «Только кофе», повторил он почти шепотом, без всякой надежды. «Нет», — выговорила я. Но я уже менялась. Я еше шла. Но уже без прежней энергии уйти, о, если бы его ухо было более чутко, то он бы услышал, что в последнем «нет» не было прежней твердости и невозможности перемен. Каблучки не стучали, а медленно касались асфальта «Ну же, — мысленно просила я, — скажи это еше раз, только кофе, и я остановлюсь, повернусь. Я останусь». Я шла. ожидая икрами, спиной, затылком, кожей, кровотоком, желая услышать еше один раз — только кофе. Но он промолчал, не сказал ничего, я силилась подавить. поворот головы и посмотреть, что с ним. Я не удержалась, но лучше бы не смотреть, и вот я вижу: он удаляется неспешной походкой. Он уже далеко. И горчицей течет по душе несостоявшееся будущее. Упушено что-то важное. А может быть и главное. И теперь уже не вернуть, не начать сначала. Никогда Я иду и убеждаю себя: если не состоялось, значит, не должно состояться. И не могу убедить. Я говорю: ЭТО клокочет в груди жажда мести, это обида, это желание новизны. Но никак не побороть ощущения, что. согласись я на кофе, жизнь пошла бы иначе. Может, я пренебрегла тем. кто предназначен?» Меж тем анализ хорологической картины показывает, что ничего не упущена Рядом с линией судьбы, но не касаясь ее, бежит линия влияния (рис. 4. оранжевый, л. судьбы — синий). Мы уже знаем, если линия не связывается с линией судьбы, отношения не перерастают фазы мимолетного знакомства. Для убедительности (невозможности близких отношений) линия влияния перечеркнута блоком (рис.4, красный). Напомним.,линия влияния выражает отдел программы развития, а не конкретное .лицо, с которым не состоятся отношения В будущем она будет воспроизводить похожие ситуации Потому предстоит еше несколько раз столкнуться с иллюзией, что упущены главные и единственные, «предназначенные» партнеры. Владимир ФИНОГЕЕВ

 

Барьер

• 
• 

Подробности

Категория: Блог группы "Статьи Владимира ФИНОГЕЕВА"

Просмотров: 3926

 

Барьер

Владимир Финогеев

«Позвонил приятель, пригласил выпить кофе. «Приходи в кафе, в торговом центре, ну ты знаешь. Со мной будет друг, — добавил он, — он серфер». Меня все, что касается серфинга, страшно интересует. Влечет. Бьет током. Это потому, что стала заниматься серфингом. Сейчас у меня период первых восторгов. Приглашение меня вдохновило. В условленное время — еду. Прихожу. За столиком мой товарищ и с ним — парень. «Привет», — киваю я. Мой товарищ говорит: «Познакомься, это вот мой приятель». Протягиваю руку. Он пожимает. Рука твердая, мужская. Сажусь, начинаем разговор. Парень как парень. Мне нравится другой тип. Я вообще не настроена на любовь. Чисто профессиональный интерес. Никакой мысли ни о чем, я отстраненна, я — вне. Никаких планов, задних мыслей, подводных токов, полная невовлеченность. Свобода. Мы разговариваем. Парень спокойный, простой. Сидим, общаемся, беседуем. Это именно беседа, разговор, ничего более. Но разговор на мою тему — серфинг, и это затягивает. С таким удовольствием я еще никогда не общалась. До самой последней секунды ни тени подозрения, ни доли предвидения, что последует. И вдруг меня пронзает стрела Амура. Так врасплох еще никогда не было. Из ничего. Как гром среди ясного неба. И это не какое-то увлечение сексуальное, то есть химия произошла, и возникла страсть, и тянет. Магнитом животным. Тут совершенно не то. Не из-за глаз, лица, тела, не из-за ума, интеллекта, не из-за того, что он профи. И это не страх. Некоторые мужчины пугают женщин, и это вдруг страшно притягивает. Неизвестно почему, секунду назад не было, а теперь это все в тебе. У меня от этого раскрылись глаза, я вдруг стала видеть так ясно, так отчетливо, как будто мне вставили новые глаза, возникли краски, шум, какие-то звуки, какая-то полнота восприятия. Мне кажется, я вижу все, не только здесь, а вообще везде. Какое-то волшебное чувство вездесущности. Я новыми глазами вижу, что с парнем тоже происходит нечто. И до меня доходит: обоих прошибло одинаково. Повторяю, это не интрижка, не увлечение, я ощутила нечто до этого со мной не случавшееся. Искренний порыв высокой любви. Это удивление, которому нет конца. Я дивилась самой себе. Небывалое: я хочу быть женой, хочу заботиться, хочу быть рядом, хочу жить с ним. Обычно обо мне заботятся, со мной носятся, мне делают и дают. А тут — другое и без всякой мысли о постели. Если можно было бы увидеть само пространство, то было бы видно, как пространство уплотняется светящимся туманом. Это плотность любви. Мы забыли про нашего товарища, сидящего рядом. Он словно исчез. Общение перешло в иную плоскость. Мы общались не словами. Мы могли вообще ничего не говорить. Слова не играли роли, их будто не было. Мы их не замечали. Обмен шел помимо слов. Напрямую. Я не слышала слов, а они сразу рождались у меня в мозгу, как вставленные туда невидимой рукой. Я сижу, чувствую, что интенсивно хочу быть рядом с этим человеком и мне хорошо как никогда. Как наркоман сидит рядом с наркотиком. Но во мне не ломка, нет. Это светлое чувство. Мы под колпаком света. Мы уже родные люди. В конце разговора мы встали, вдруг поцеловались, как любовники, долгим поцелуем. Не видя никого вокруг, как будто были одни. Он ушел, мы расстались, ему надо было уезжать за границу. Ненадолго. Я ушла, но стала думать: где он, что он, с кем он? Наверное, он поехал с кем-то. Но это не заботило меня. Я знала, он мой. Я нашла его. Время разлуки не играло никакой роли. Его не было две недели. Две недели я летала на крыльях. В облаке мерцающей радости. Я шла в душ, и вода, которая лилась на тело, отчетливо сообщала: он думает обо мне. Через воду я ощущала связь с ним. Я разговаривала с ним через воду. Не умом — сердцем. Наконец он приехал, мы встретились. Говорили помимо слов и держались за руки. На вторую встречу наступила постель. Это было немного не то, что я ждала. Не о сексе я говорю. Не секс был мне нужен. Пусть сексуальная часть не очень удалась. Но так обычно и бывает в первый раз. Я и не ждала этого. Я впервые хотела не получить, а дать. А он закомплексовал после секса. Но мне этого не нужно было, я не этого желала. Я искала в нем мужа, а не плейбоя, который обязательно доставляет сексуальное наслаждение. Не получился секс — отлично, есть куда расти, куда развиваться, вот как я к этому отнеслась. А он думал по-другому. Решил, что секс — главное. Чтобы я была в полном восторге от этого. И то, что он так решил, меня разочаровало. Он исчез на десять дней. Начались странные звонки. Я не могу, я занят, у меня встречи, вот тут у меня программа. Не это нужно женщине, ты можешь быть занят, тебе некогда — пожалуйста, твое дело и твое право, но ты скажи: я скучаю без тебя, мне одиноко, хочу тебя видеть. Как ты? Где ты? Чем занимаешься? А так возникает дистанция, и любовь-мечта осыпается независимо от желания сохранить. Он звонит мне, позвонит и скажет «алле» ­­— и молчит. Но если ты звонишь, значит, тебе есть что сказать, скажи это, не молчи. Скажи что-нибудь. Скажи

так: «Слушай, что-то у нас с тобой странное получилось, давай разберемся». А это не говорится. И сближения не происходит. И я как планета полетела по другой орбите. Потом он приглашает встретиться. Встречаемся. Он тут же тянет ко мне руки, обнимает, гладит, начинает как-то тактильно воздействовать. А для меня это уже никак. У меня интерес потерян, и меня это не заводит. Бесполезно. Та первая встреча в кафе — это был первый уровень. Он был потрясающий, но надо взойти на второй уровень. В верхний слой. Не надо сводить все к нижнему регистру. Это ошибка. Вся история случилась как вспышка. И я думаю, для чего это? Зачем? Может быть, для того, чтобы мы научились обо всем думать, все обсуждать, быть более открытыми, и тогда заблуждения перестанут управлять нашей жизнью?»

Обратим внимание на небольшое ответвление (рис. 4, желтый) от линии головы (рис. 4, красный) в сторону линии сердца (рис. 4, оранжевый). Традиция трактовала данный рисунок как кратковременное подчинение головы сердцу, возникновение необъяснимой иррациональной привязанности к особе противоположного пола. Пока линия остается, подобное происходит периодически. Это не единственное значение данного признака. Мы ранее говорили, что все линии многоэтажны, они состоят из нескольких слоев значений. Один слой мы рассмотрели — это эмоциональное поведение и сфера отношений. Четыре других относятся к психофизическим данным, статусу, безопасности и здоровью. В аспекте психофизических данных обладатель наделен стремлением к новизне и развитию. В аспекте статуса он ищет повышения профессионального и социального статуса. Выводы по здоровью и безопасности мы опустим, так как они требуют привлечения других показателей, что выходит за рамки нашей сегодняшней темы.

Загадочный Анатолий

• 
• 

Подробности

Категория: Блог группы "Статьи Владимира ФИНОГЕЕВА"

Просмотров: 3926

 

Загадочный Анатолий

 

Загадочный Анатолий 26.07.2004 Звонок в дверь. Открываю. Соседка. Рукой за живот держится: «Лен, дай анальгину, голова раскапывается». — «Боюсь, нет у меня». — «У тебя чего — голом никогда не болит?» — «Редко. А если болит, я таблетки не пью». — «А чего делаешь?» — «Бабушка мне одно средство передала». — «Что за средство?» — «Хрен». — «Хрен?» — «Хрен». — «Ой, это я не смогу». — «То есть?» — «Арбуза наелась». — «При чем здесь арбуз?» — «Племянник пришел, притащил арбуз. Узнал про головную боль, говорит, тебе повезло, я как раз лекарство принес. И вытаскивает арбуз. Я говорю, ты сдурел? Он говорит, ты чё, лучшее средство. Тут же вскрыл. Арбуз красный, спелый, с сахарным налетом. Ешь, говорит, как можно больше. Ну. я, дура, и налопалась». — «Помогло?» — «Гае там! Живот разболелся». — «И я думаю, чего вы за живот держитесь, а на голову жалуетесь». — «Держу, поддерживаю, чтоб не разорвало. Потому хрен в меня точно не влезет». — «Да нет. его есть не надо». — «А чего?» — «Сейчас покажу». Я полезла под окно, где хранился хрен. Холшовый мешочек содержал только корень петрушки. «Вот тебе и на», — произнесла я. «Чего случилось?» — простонала соседка. «Да хрен весь вышел». — «Пойдем ко мне, у меня этот добра навалом». Пошли к тете Любе. Заходим. За столом сидит молодой человек. Крепкий, лысоватый. На столе, на блюде — алый арбузный ломоть. Вокруг — горы арбузных корок. Молодой человек встал, смутился, отер щеки, румяные от сока. Люба познакомила: «Анатолий, Надежда». Потом притащила корявый бело-коричневый корень: «Ну?» «Терка у вас есть?» — спросила я. «Есть, как не быть». Я натерла хрен. Окинула Любу взглядом: «Какая часть головы больше болит, правая или левая?» Люба умолкла, завела глаза вверх: «Не разберу. Правая, левая, не пойму. Да нет, всю голову как тисками сдавило». — «Тогда вот как. Давайте руки». Люба протянула ладони. Я положила на каждую по горке белой каши. «Теперь сожмите и держите крепко. Сядьте. Положите руки на колени и держите хрен». Люба села. Протекла минута, две. «Ой, жечь начинает». — «Именно». — «Долго держать?» — «Пока голова не пройдет». — «А если не пройдет, что ж мне так с хреном и сидеть?» — «Ну, надо посидеть». Анатолий кашлянул: «Вы учитесь или работаете?» «Учусь, а вы?» — «И я учусь. А где вы учитесь?» — «В институте». — «И я в институте», Подала голос Люба: «Не могу, жжет невыносимо». — «Потерпите». — «Кошмар какой: голова болит, живот ноет, теперь еще и руки огнем горят. Вы меня уморите совсем, врачеватели». — «Надо потерпеть». — «Да, как-нибудь, тетя Люб, должно помочь». — «Да ты-то откуда знаешь?» «Я верю в Надежду», — заулыбался Анатолий. «Ну, хватит с меня, нет сил терпеть». Люба вскочила, бросилась к ведру; высыпала хрен, сунула руки под воду. «Пойду за анальгином, ну вас». Она пошла было к двери, потом вдруг рассмеялась: «Вот язви его! А ведь полегчало. Отпустило, слава тебе, господи. Чудеса, ей-богу!» Она села, лицо ее расправилось, глаза засветились. «Ну надо же, хрен, а помог, окаянный». «Ну, вот и хорошо, — сказала я, вставая, — я пойду». «Можно я вас провожу», — произнес Анатолий. «Не получится». «Почему?» — спросил он. «Я напротив живу, куда провожать?» — «А я вас через парк». Я рассмеялась. «А что, идите, молодежь. — сказала Люба. — Денек-то вон какой светлый, теплый. Распрекрасный денек». Мы с Анатолием спустились по лестнице и вышли излома. Молчание разрасталось до опасной черты. Наконец, он произнес: «А вот спросите, откуда у меня этот арбуз». — «Купили?» — «Нет». — «Что, украли?» — «Ну, нет! Заработал». — «Как это?» — «Нашу группу на разгрузку арбузов бросили. Отправили на грузовой вокзал, там мы встали в цепочку и выбрасывали их из вагонов. За работу заплатили арбузами, сказали, берите сколько унесете. Нас трое приятелей было. Сашка взял три арбуза. Юрка — два, а я — один». Он посмотрел на меня торжествующе. Я не понимала. «А от вокзала идти далеко. Там транспорта никакого. Понимаете?» Я все еще не понимала. «Идем мы. Арбузы килограммов по восемь-девять. У меня от одного руки онемели. Вдруг — бах! У Сашки падает арбуз и разрывается как бомба. Рядом с Юркой. Юрка подпрыгивает, у него из рук валится его арбуз — и бах! В торой взрыв. Сашка обрадо1Шся и заржал. От смеха у него вырывается второй арбуз — и бабах, все брюки — в арбузе. У всех осталось по одному арбузу. А ведь я их предупреждал: не жадничайте, не берите лишнего. Я такой. Я все заранее предвижу. Это у меня с детства». — «Вот как?» — «Да. вот так». «Скажите, — помолчав, начала я, — а кто вам сказал, что арбуз от головной боли помогает?» «Приятель. Он как перепьет, и, если под рукой арбуз, так он арбузом и лечится. Говорит, как рукой боль снимает». И расхохотался. Мы стали встречаться. Через два года я пожаловалась подруге: «Анатолий мне нравится, я бы пошла за него, он говорит, и я ему нравлюсь, а замуж не зовет. Да что там, сколько ходим, а ни разу не поцеловались». «Процесс надо подтолкнуть», — сказала подруга со знанием дела. — «Это как?» — «Создать надлежащие обстоятельства». — «То есть?» — «У меня есть дружок, у него связи в одном пансионате. Он устроит два отдельных домика. Рванем туда на выходные. А ночью вдвоем, знаешь, как бывает? Он тебе за это и руку, и сердце, и чего хочешь, поняла?» — «Не совсем». — «Как он полезет, ты не сопротивляйся, но в самый момент поставь условие, мол, только через замужество. Уверяю тебя, предложение не заставит ждать». Так и сделали. В пансионате отдельных домиков не нашлось, но две комнаты достались. Одна — подруге с приятелем, другая — нам. Вечером укладываемся. Посреди комнаты кровати железные друг к дружке придвинуты. Разделись, каждый в свою кровать нырнул. Я лежу, дыхание стеснилось, трепещу. Минута, пять, десять, ничего не происходит. А за стенкой что творится — не передать. Вдруг слышу мерное по-сапывание Анатолия. Как мне обидно сделалось! Я потрясла его за плечо. «А? Что? — пробудился он, спросил: — Ты чего?» Я говорю: «Мне холодно». Он приподнялся на локте, посмотрел на меня и сказал назидательно: «Ну, Лен, сама посуди, где я сейчас тебе посреди ночи одеяло найду. Ты, главное, засни и согреешься, как я». С этими словами он повернулся и тут же стал похрапывать. В общем, действительно подтолкнули процесс — в другую сторону. С тех пор не встречались».   Мы могли бы произвольно приписать партнеру нашей героини некоторую импотентность в качестве объяснения нетипичного поведении, однако рука не склонна поддержать нашу версию. Найдя подходящую линию влияния в этом периоде жизни (20—22 года) (рис. 4, желтый), отметим: она не соединена с л. судьбы (рис. 4. синий), это индикатор, что собственная программа не дает возможности знакомству перейти в интимную фазу. Во-вторых, на линии влияния обнаружим склоненную восьмерку (рис. 6, зеленый). Это совмещенный знак Солнца и Венеры. При таком символе партнер тщательно планирует свои действия, шагу не ступит без плана. В ту ночь, он, видимо, не включил в схему действий переход к близости и строго придерживался намеченного.   Владимир ФИНОГЕЕВ