Дорогие часы

 

«Работы было много, и она не желала кончаться. Без пятнадцати семь я позвонил жене: «Ты не забыла, я иду к Косте? У него день рождения». — «Странно, что он не пригласил меня. Ведь мы тоже знакомы». — «Я же объяснял, он устраивает мальчишники». — «Да, я помню его принцип: жены меняются, а друзья остаются». — «По­слушай, давай не будем». — «Во сколько будешь?» — «Ча­сов в двенадцать». — «Хорошо». Я положил трубку. Тут же раздался звонок — Костя: «Ну, ты где?» — «Еду». — «Да­вай». Я свалил бумаги в стол, направился к выходу. Мои шаги гулко звучали в коридоре, будто кто-то шел мне на­встречу. У лифта сидел охранник. Поплевывая на толстый палец, он переворачивал глянцевые страницы. На нем бы­ла форменная рубашка с черным галстуком. Я мысленно хлопнул себя по лбу: «Черт!» Вернулся назад. Достал из ящика длинную плоскую фиолетовую коробку и бутылку виски. «Забыл чего?» — спросил охранник, глядя па меня и позевывая. «Подарок». — «Бывает. Дверь запер?» Я сдал ему ключ. На улице было еще жарко. Через сорок минут был на месте. Площадка перед дверью глухо сотрясалась от барабанной дроби. Я позвонил — никакой реакции. Несколько раз пнул ногой коричневый металл двери. Ноль. Я набрал номер Кости: «Старик, я под дверью». Че­рез две минуты дверь распахнулась. Ударные били, как из пушки. «Поздравляю», — прокричал я в ухо Косте. Он кивнул. Говорить было бесполезно. Мы обнялись. Я вру­чил ему коробки. Показал жестом, что в одной был гал­стук. Он провел внутрь. Народ отрывался. Было полно по­луголых девиц. Я посмотрел на Костю. Он поднял вверх оба пальца. В большой комнате был накрыт стол, здесь то­же было полно люда. Костя увлек меня глубже, в малень­кую квадратную комнату, плотно закрыл двери. Это была его спальня. Кругом стояли тарелки с едой и бутылки. Здесь было тише. Костя плеснул водки в рюмки. Я под­нял свою: «Ну, будь». Он кивнул. Мы выпили. «Закусы­вай», — он протянул блюдо с рыбой. «Ничего себе маль­чишник», — сказал я, проглотив кусок семги. «Раз на раз не приходится, — улыбался Костя, — но принцип тот же: никаких жен. Все холостые». — «Вижу». Двери распахну­лись. Две девушки схватили Костю и потащили к выходу с визгами. Он обернулся: «Располагайся и бери, что хо­чешь». Я остался один. У окна, на низком столике, среди стопки книг и недопитых бокалов лежала золотая змейка. Я подошел ближе: это были женские ручные часы. Такие же, как у моей жены, — отметил я, поворачивая их перед глазами. Нехорошее чувство шевельнулось внутри. Дверь распахнулась, музыка въехала как танк. От неожиданнос­ти я выронил часы. Я оглянулся, думая, что это Костя. По­шатываясь, вошла девушка: «Я тут прилягу, вы не против?» «Пожалуйста», — сказал я, поднял часы, повертел их перед глазами, ища характерную метку, но света было мало. По­ложил их на место, достал зажигалку, оставил ее рядом с часами и двинул к выходу. «Куда же вы? — проговорила блондинка, она уже лежала на кровати. — Учтите, девушек мало». «Я знаю», — ответил я и вышел. Музыка смолкла. В большой комнате человек во фраке и цилиндре показы­вал фокусы с двумя юными ассистентками. Я пошел в ванную, оттуда отправился в столовую, подавали горячее. Я выпил еще водки, заел куском мяса и уехал. «Ну как?» — спросила жена. Она была в пеньюаре, в руке — книга. «Да так, — сказал я, — хочу чаю». — «Ты рано сегодня». — «Ус­тал». Она ничего не ответила. Чайник забулькал. Я налил в чашку кипятка. Жена сидела напротив, не выпуская книгу. «А где твои часы?» — спросил я. Она вскинула на меня глаза. Я ожидал растерянности. Было удивление: «Почему ты спрашиваешь?» — «Мне кажется, я давно их на тебе не видел». — «Мне странно, что ты вообще что-то замечаешь. Все работа, работа». — «Ты не ответила». — «Я сдала их в ремонт». — «Почему?» — «Встали». — «Встали?» — «Остановились». — «В часовую мастерскую?» — «А ку­да еще?» — «И что, есть квитанция?» — «Проверяешь мои расходы?» Я взмахнул рукой: «Ладно, забудем». Жена вы­шла. Вернулась, швырнула квитанцию на стол. Я поднял, прочитал. Выдохнул: черт! Вот лажанулся. Я походил, по­скреб затылок, заглянул в гостиную: жена сидела в кресле и читала. «Я, пожалуй, лягу», — сказал я. «А я почитаю», — ответила жена, не отрывая взгляда от книги. «Извини», — сказал я. Она не ответила. Через два дня часы были на ру­ке жены. «Ходят?» — спросил я. «Ходят», — ответила она. С работы я позвонил Косте. «Ты как?» — «Не спрашивай, до сих пор голова трещит». — «Было классно». — «А чего ты так рано свалил?» — «Да ты что?! Я был до конца». — «Да? Значит, это Мишка свалил». — «Слушай, я у тебя за­жигалку забыл». — «Так приезжай». Костя сам открыл дверь. Вид у него был кислый. Мы прошли внутрь. «Вы­пить хочешь?» — спросил он. «Нет, — сказал я, — должно быть, я оставил ее в спальне». Мы отправились. В спаль­не было прибрано. Зажигалка лежала на каминной полке. Часов нигде не было. «Подарок жены, понимаешь», — я поднял красное с золотом тело зажигалки. За стенкой гу­дел пылесос. «Это Даша. Убирает у меня, — произнес Ко­стя, махнув рукой на звук. — Чаю хочешь?» — «Давай». «Даш, сделай чаю», — распорядился Костя. Мы уселись в просторной кухне. Даша подала чай. На левой руке у нее были знакомые часы. «Как Даша?» — спросил я, когда она вышла. «Классная девчонка», — ответил Костя, улыбаясь. «Дорогие у нее часы», — сказал я. «Я подарил, — отвечал Костя, — люблю эту фирму. Не ломаются. Раз и навсегда». «Я знаю, — сказал я. — Ну, мне пора». Я уехал. Прошло несколько недель. Я зашел к шефу: «Слушай, я возьму сле­дующую неделю. Надо кое-какие дела решить». — «Дого­ворись с Ниной Павловной, если возьмет твой участок». — «Я договорился». — «Тогда давай». На следующее утро я, как обычно, ушел на работу. Жена спала. Я спустился вниз, сел в машину, отъехал к ближайшему кафе. Взял ко­фе, глядел в окно, отхлебывал вязкую жидкость. Часа че­рез два я вернулся к дому, но остался в машине, наблюдая за входом издали. Через час вышла жена. Она села в ма­шину, отправилась. Я тронул, когда она выехала за угол. Держа впереди себя две-три машины, я двигался за ней. Она подъехала к супермаркету. Я проехал дальше, остано­вился так, чтобы видеть ее машину. Позвонил жене. «Ты проснулась?» «Я уже в магазине», — отвечала она. «Сего­дня я приду позже», — сказал я. «Хорошо», — сказала же­на. Через полчаса ее мини сдвинулась с места, я — следом, держа в поле зрения оранжевую крышу. На светофоре я потерял ее из виду. Я поехал по адресу, который установил, запомнив телефон на часовой квитанции. Машина жены стояла возле мастерской. Я позвонил жене: «Пожалуй, я вернусь раньше. Ты где?» — «Я все еще в магазине, а по­том поеду в обувной. Мне нужны туфли». — «Тогда это не скоро». — «Да уж не быстро». — «Ну, пока». — «Пока». Я не стал заходить в мастерскую. Вернулся домой. В общем, брак уже давно не существовал. Все к этому шло. Было об­легчение, и в то же время было больно. «Неужели он ча­совщик?» — спросил я. Была пауза, пока жена пыталась овладеть собой. «Ну, раз ты все знаешь, тогда это проще». Мы развелись, разъехались, все оказалось не просто. «По крайней мере, он будет приходить домой вовремя», — съязвил я на прощание. Она ничего не ответила».

На внутренней линии Влияния наблюдаются дополни­тельные линии (рис. 4, л. Влияния — желтый, дополнитель­ные линии — красный).

Данный рисунок указывает на то, что у партнера есть связи на стороне.

 

 

Дополнительная информация

Яндекс.Метрика