Рисунок мнимости

Жгутиком втянулся запах. Ниточка неостывшего краснозема, прелых трав, горящей смолы, жареной кассавы и одна темно-зеленая, тревожная, с долей аммиака. Черный магнит неба навалился на землю. Поглощал. До холодка в солнечном сплетении. Взгляд отрывался от зрачка, таял среди звезд. Звезды неслись в черноту. Ковш Большой Медведицы, силясь удержаться, от напряжения перевернулся вверх дном.
Площадка диаметром сорок метров окружена рядами складных металлических стульев. Шипят факелы на высоких стержнях. Я сижу в первом ряду. Запрокинув голову, смотрю вверх, сопротивляюсь небу. Грянули барабаны. Зрители испустили стон. Гортанные голоса затянули механический ритм. В круге появились люди в набедренных повязках. На шеях подпрыгивают груды бус. Гибкие тела маслянисто блестят. На землю ставятся ящики. Воздух мерно дрожит. Дрожь проникает в колени, распространяется по телу, просачивается вглубь. Атомы тела колеблются в согласованном едином порыве. Люди в круге дергаются в такт с пульсом, бьющим повсюду. Танцуя, они наклоняются, открывают ящики, достают охапки разноцветных жгутов и швыряют на землю. Жгуты, извиваясь, расползаются в стороны. Из ящиков достаются и выбрасываются еще и еще упругие клубки. Пестрая, кишащая волна приближается к зрителям. Женщины заранее поджимают ноги и взвизгивают. Визг насильно вплетается в канву ба-
рабанных ударов. Все ближе поднятые головы. Все сильнее тон аммиака. Выстреливают раздвоенные языки. В животе разрывается пустота. Во рту мякоть лимона. Спина напрягается для рывка. Сильное искушение: сначала ногами на стул, потом крупными прыжками — бежать. Бежать. Праздник змей в деревне Сукума. Танзания, 1978 год.
С чего вдруг память высвободила эту картинку в момент, когда я подошел к окну и взирал с высоты тринадцатого этажа на мирно текущий Калининский проспект?
Шевелящаяся пустота в животе. Вот почему. Та же тошнотворная дырка в никуда. Сначала поползли слухи. Полушепотом, вполголоса, оглядываясь. И было другое: министр из жесткого, принципиального, эрудированного стал задумчив, рассеян, отвечал невпопад, спрашивал по два раза.
Отрываюсь от окна. Звонок. Беру трубку. Звучит короткое слово: «Пришло». Через пять минут держу в руках бумагу с гербом. Постановление Совмина СССР. Министр освобожден от занимаемой должности по состоянию здоровья.
Всего год. Вот уж не думал. Год с небольшим назад я состоял в лаборатории номер 9 одного НИИ. Предмет: подготовка поверхности режущих инструментов для нанесения износостойкого покрытия. Однажды одна из сотрудниц подходит ко мне: «Можно с вами переговорить?» Я пододвигаю стул: «Конечно». «Если можно, не здесь», — отвечает она. Мы выходим в
коридор. «Моему деду требуется помощник», — изрекает она. Пауза. Я смотрю на нее. Она способная, симпатичная, хорошо одевается. В голове раздернулись шторки: одинокий старик в пустой квартире. Нужно передвинуть мебель. «Готов в любую минуту. Говорите, чем помочь». Она улыбнулась: «Вы меня не так поняли. Мой дед — министр, ему нужен помощник. Я два года вас знаю, у вас есть необходимые качества». Я меньше бы удивился, если бы наехал на боксерскую перчатку. «Надо подумать», — я потер глаза. «Подумайте», — сказала Оля. Я согласился. Через год, когда я наконец освоил дело, министра уволили. Он слишком энергично воевал с Совмином и ЦК, отстаивая интересы отрасли.
А я вжился, вошел с головой, врос. Был как рыба в воде. Да. Теперь воду сольют. Другой министр — другая команда.
Через неделю министерство возглавил генеральный директор одного крупного уральского предприятия. Произошло нетипичное: большинство осталось на своих местах. Я в их числе. Я подошел к окну. Внизу тек Калининский, не нарушая берегов. Память подсунула давешнюю картинку: змеи ползут к ногам. Танцующие чернью люди, не нарушая ритма, хватают змей за хвосты и отбрасывают в центр площадки. Они поспевали вовремя. Никто не был укушен».
Между начальным и серединным отрезками главной вертикали (линия судьбы) наблюдается разрыв с последующим

смещением серединного фрагмента (рис. 3—4). Признак репрезентирует радикальные изменения, преобразования, которые могут разворачиваться на нескольких уровнях: в области здоровья — длительная болезнь или ослабленный период, приводящий к приостановке или потере деятельности (если есть определенные нарушения, например, дефектами первостепенных линий — головы, сердца, жизни); области чувств и представлений, в сфере деятельности, на уровне социального и материального положения или безопасности (при наличии признаков поддержки). Знак проявляет одну из особенностей рисунков на руке — соединение общего и конкретного временного значения. По стандартной линейной шкале времени на линии судьбы знак смещенного разрыва представляет возраст 28 лет, когда обладатель был направлен в Танзанию в длительную командировку. Но он имеет и общее значение, по которому радикальные перемены в той или иной области будут происходить с некой периодичностью. Знак работает и для возраста 35 лет, когда владелец получил должность помощника министра. Этот возраст определяется по линии жизни, так как эта последняя связана штрихом (рис. 4, красный) с началом разрыва на вертикали. Штрих пересекает линию жизни в точке, соответствующей 35 годам, затем соединяется с линией влияния (рис. 4, зеленый), что и указывает на помощь знакомого.
Владимир ФИНОГЕЕВ