Жесткое избавление.

В тот день за мной заехала машина. Ехать не хотелось. Я уже была одета. Сидела ждала. Глядела в окно. Раннее утро. Восход. Крыши домов розовеют. Внизу еще кое-где лиловая тень. Небо метафизической глубины. Звонок на мобильный. Машина — внизу. Надо встать, но я еще сидела. «Ну надо, надо, вставай», — приказала себе. Тело послушалось. Встало, зашагало к двери. Не хотелось ехать не потому, что были предчувствия. Просто возникли обстоятельства, в которых не хотелось участвовать. Я вышла из подъезда. Подошла к машине, открыла дверь, села. Водитель хрипловато произнес: «Доброе утро». «Здравствуйте», — отвечала я. Мы поехали. Через час были на месте. Ворота раздвинулись, въехали внутрь. Площадка устлана красноватой плиткой. Останавливаемся. Вылезая наружу, открывая дверь, вдруг ощущаешь разительную перемену. Непривычно свежий, чистый воздух. Несколько сладостных вдохов. Хорошо! Месяц назад меня пригласили распланировать участок. Я подготовила проект. Он понравился, был принят. Начались работы. Участок выходил на берег реки. Обрывался крутым склоном, почти отвесным. Я предложила построить фигурную лестницу и наверху — смотровую площадку. Сегодня лестницу должны были закончить. Все бы хорошо, но владельцу земли вздумалось повернуть русло реки. Увеличить пляж. «Антонина Сергеевна, — сказал хозяин, — вы должны возглавить работы по изменению русла реки». Я подумала, что менять течение рек ради прихоти — дело не богоугодное. Не мной положено — не мне менять. Я хотела уклониться. «Понимаете, Глеб Иннокентьевич, это сложный инженерный проект. А я не инженер, а ландшафтный дизайнер. Кроме этого, сначала надо научные изыскания провести». — «Какой еще сложный проект? Чего тут сложного? Засыпал, и дело с концом. И потом, какие изыскания, о чем вы говорите?» — «Тут кругом подземные ключи, как они себя поведут, если мы изменим фарватер? А что если внутренние воды поменяют направление и подмоют чей-то дом?» — «Полная ерунда. При чем здесь подземные ключи? Что они могут подмыть? Это совершенно исключено. Поручаю Николаю и вам, будете следить за общим ходом работ и за своей дизайнерской частью. Разговор окончен». Я пожала плечами, с этого момента мне не хотелось продолжать работу. Навстречу шла моя помощница Даша. «Здравствуйте, Антонина Сергеевна». — «Здравствуйте, Дашенька. Ну что, пойдемте посмотрим, как лестницу поставили». Мы пошли вперед к реке. Справа сквозь деревья виднелся большой дом сложной архитектуры. Мы миновали альпийскую горку, пруд с двумя плакучими ивами. Далее шел клин сосны густоцветной, с длинными светло-зелеными иглами и плоско-шаровидной кроной. Прошли живую изгородь из лапчатки.
Я наступила на ступеньку. Оказалось, доска не прибита. Она опрокинулась. Я слетела вниз. Высота 23 метра. Высоту склона сами промерили. Крутой склон на берегу реки, почти вертикальный. «А давайте, Дашенька, сначала посмотрим на лестницу снизу, а потом взберемся наверх». — «Хорошо». Мы обошли участок, спустились по пологому склону, направились к лестнице. Вокруг суетились рабочие. Доносился стук молотков, визжание элекропилы. «Они что же, не закончили еще?» — «Да вроде закончили, последние штрихи». — «Хорошо». Мы подошли ближе. На самом деле лестницы было две, они расходились под углом от центральной платформы, еще раз поворачивали, сбегали донизу. «Красиво», — произнесла я. «Вполне», — сказала Даша. «Можно подняться?» — спросила я бригадира. «Можно, держитесь за перила». Мы поднялись. Дыхания немного не хватило. Наверху отдышались. Облокотившись на перила, огляделись. Панорама открывалась великолепная. Слева, вдалеке, едва различимые группки коттеджей. Прямо за рекой — луга, справа — холмы с поросшим на них смешанным лесом. «Красота», — сказала Даша. «Да, хорошо», — я вдохнула полной грудью. Даша ожидала, что мы теперь вернемся на участок, продолжим работы по дизайну. Я и сама так думала. Вдруг тайный смысл спутал намерения. «Даша, давайте-ка теперь спустимся по левой лестнице», — предложила я. Даша пожала плечами: «Давайте». Я вполне понимала ее. Зачем спускаться, раз уж мы поднялись? Тем не менее следовала импульсу. Мы начали спускаться. Белое дерево хорошо пахло. Я прошла три или четыре ступеньки. Наступаю на следующую — она оказалась не прибита, дощечка переворачивается. Я ухаю вниз.
Так неожиданно нога лишилась опоры — не успеваю схватиться за перила. Проскальзываю. Двадцать метров — показалось очень высоко. Снизу заметили, закричали, замахали руками. Хотели, видимо, сообщить, что не надо падать, особенно туда. Потому что там — груда материалов, отходы, штыри, проволока, металлические коробки, какие-то механизмы. Я тоже понимаю, что туда падать не надо. Конечно, падение все-таки не свободное, это хоть и отвесный, но склон. Я стукаюсь о землю, отскакиваю, переворачиваюсь в воздухе. То я летела ногами вниз, потом резкий толчок в ногу, и все перевернулось. Значит, пошла головой книзу. Следующий толчок — опять голова сверху, опять удар той же ногой. Покатилась кубарем, подпрыгивая как мячик. Слава Богу, снесло на куст, схватилась за ветки — они вырвались, я замедлилась, опять поймала прутья — они заскользили, обдирая руки, но я остановилась. Ко мне подбежали, схватили, подняли. Ступить на ногу не могу. Резкая боль. Меня понесли, нога пухнет на глазах. Посадили в машину, отправились в травмпункт. Пока ехали, нога синела, раздувалась. Определили надрыв связок. Подвезли до дома, а там уж на одной ноге допрыгала до квартиры, сын помог. На этом моя работа на этом участке закончилась. А я рада — пусть без меня реки поворачивают».

Как мы отмечали, при падении с высоты в ряде случаев наблюдаются две параллельные линии, следующие от безымянного и мизинца к большому пальцу, или из поля 6—8 в поле 1 (рис. 4, красный).
Рисунок установлен традицией.
Знак относится к группе С.
Также есть нарушения группы В — компенсированный разрыв линии Жизни (рис. 4, линия Жизни — зеленый, компенсация — линия Судьбы — синий).
Это приводит к травмам.
 Поскольку папиллярный узор не поврежден, падение не угрожает жизни.

Рейтинг пользователей: / 0
ХудшийЛучший