Уганда Финогеев

Уганда. 

«В 27 лет стала думать, ну елы-палы, что же делается?! Пора решать, пора что-то делать. Что-то предпринимать. Подруги принялись помогать. Это был период — у всех была какая-то волна в поисках знакомств. Все отправляли свои данные куда-то. Меня таки раскололи на это дело, хотя я внутренне упиралась и внешне посмеивалась — ерунда какая. Но вот написала про себя и приложила фото. Отправляли куда-то в разные места, даже в какую-то рижскую газету. Это был восемьдесят третий год. Затея мне казалась безуспешной, не верила я в это. Вдруг — письмо. Пишет некто, мол, летел я в самолете, читал газету (газету чуть не выбросили, на полу валялась), прочитал объявление и вот пишу. Я военный, окончил военную академию. Сам москвич, родился в Москве. Сейчас работаю за границей (в длительной командировке) в африканской стране Уганде. В Союзе бываю редко. Зовут, мол, меня Ладимир. Читаю с удовольствием — хорошо пишет. Есть о чем писать. А то ведь бывает, двух слов не свяжут, а тут — пишет: то-се. Текут строки, как масло. Я ответила, написала письмо. Завязалась переписка. Полгода переписывались. Потом вдруг письмо. Мол, буду в Москве по служебным делам на один день. Давай увидимся. Потом звонок. Слышно плохо, шумы, треск, ну понятно — Африка. Сообщает дату приезда. Договариваемся встретиться в Китай-городе. Я надеваю белое платье. Красный поясок, красные туфли. Я подрабатывала, деньги были, одевалась хорошо. Встречаемся, узнаем друг друга. Не скажу, что он сразу понравился. Бывает, что сразу ах! и все. Тут по-другому. Нет, он был такой полноватенький, среднего роста. Общались мы легко. Будто давно знакомы: письма сделали свое дело. Он не моего вкуса, но я как бы не замечала, привыкла заранее от общения по письмам. Зашли в какое-то кафе. Потом погуляли. Он уехал. Перед прощанием говорит: «Я буду в Москве через пару месяцев». Опять пошли письма. Он приехал через два месяца. Теперь пошли ко мне домой. Мы. конечно, общались, все хорошо. Я спрашиваю: «Как Уганда?» Он говорит: «Супер!» А вот у него были неожиданные вопросы. Пришли ко мне, туда-сюда, он вдруг говорит: «Знаешь, чтобы эта встреча зря не пропала, — потер руки, — у тебя давно месячные кончились?» Я немного остолбенела, так, чуть-чуть: не бетонным, а только деревянным столбом. Конечно, кое-что объяснимо: он строчит письма, в каждом письме говорит, как он одинок, что хочет жену, ребенка, невмоготу без семьи. Ну что ж, мне тоже этого хочется. В общем, делаю поправку на ветер и серьезно отвечаю: «Семь с половиной дней назад». Он немного закатил глаза в вычислениях. Вычисления его, видимо, устроили, тут и случился секс. Секс был не очень. Ну, чего особенно привередничать, когда у товарища такое желание иметь ребенка. После этого сразу планы такие, планы сякие, планы на будущее и все такое. Он уезжает. Я не беременею. Он приезжает через полгода. Случается секс. Он уезжает. Потом звонит, говорит: он все бросит ради меня, переведется из Уганды в Москву. Как приедет — сразу в загс. Говорит: у него есть тут, в смысле в Союзе, друг, мол, обращайся к нему, он будет звонить, он все сделает. И даст адрес друга. Проходит полгода, он приезжает из Уганды на один день, случается секс. И вот что дивно: ну не должна забеременеть, вчера месячные закончились. На следующий день я чувствую, я беременна. Чувство переросло в серьезную беременность. Тут звонит его друг, спрашивает, мол, могу я приютить отца его, я соглашаюсь, пусть приезжает. Но отец друга не приехал. Потом этот друг звонит, говорит, сам приедет. Не приехал. Я говорю: «Передайте Ладимиру, что я беременна». Немного прошло времени, и звонит Ладимир, я ему сообщаю о беременности, он что-то начинает говорить, и — связь прервалась. И все, и — ничего. День, два — ни звонка, ничего. Опять звонит друг, я другу говорю: сообщите Ладимиру, что, мол, делаю аборт. Вскоре звонит Ладимир, умоляет не делать аборт. Говорит, уже, мол, переводится из Уганды в Москву и, как приедет, — сразу в загс. Я ребенка оставляю, думаю, все хорошо, дело идет к браку, я спокойна. У меня приближается диплом. Живот растет. На пятом месяце все замечают, что я беременна. Что, почему, откуда? Никто ничего не поймет: у меня никто не живет, со мной никого нет, я одна везде. Загадка. Я тем временем занимаюсь чертежами, у меня тринадцать чертежей. Живот мешает. Но я упорно черчу. Думаю: все не как у людей. У людей —декрет. У меня — диплом. Я хотела родить 23 февраля, подарок сделать мужу-военному. Не вышло. За 10 дней до срока еду в метро. Поезд дернуло, и одна женщина уселась мне на живот. Ночью понимаю: пришла пора рожать. Вызываю «Скорую», собираю вещи. Приезжают, я открываю. «Где роженица?» — «Это я». Не верят: «Вы?» Бригада попалась хорошая, отличные ребята. Привезли в роддом. Те достают шприц, чего-то там набирают. Я говорю: «Чего это вы?» — «Сейчас тебе укольчик сделаем». Я говорю: «Вот что — я спортсменка, ноги у меня крепкие, лучше не подходите. «Укольчик»! Я вам дам «укольчик»! Сама рожу». Родила быстро. Через три дня я дома. Ладимир звонит: «Ну как?» «Родила, ребенок со мной». Тут связь оборвалась. Тут же друг его звонит, говорит, связь оборвалась. Я и сама вижу. Друг спрашивает: «Как назвали ребенка?» Я говорю: «Вот папа приедет и назовет. Жду». Друг говорит: «Он немедленно приедет». И только он это сказал, как у меня внутри, из неведомого уголка поднимается чувство: не приедет. Все кончаюсь. Никаких объяснений, что, как, почему? А кончилось — и все. Проходит время, я начинаю думать, я становлюсь умной. Я по адресу друга вызываю его на переговоры. А приходят родители Ладимира. Оказывается, это адрес родителей. Я с его матерью разговариваю, она, чувствуется, женщина простая, бесхитростная. Я все узнаю: никакой он не военный — преподаватель техникума. Ни в какой Уганде отродясь не был («Ой, деточка, какая такая Уганда?»), живет в Мурманске. И зовут его не Ладимир, а просто Владимир. И что у него семья в Мурманске, сын скоро в школу пойдет. Тут я понимаю, почему письма в Уганду шли через а/я Мурманск («Меня из Мурманска направляли»). «А друг?» — «Какой друг? Это не друг. Это он так шутит, изменяет голос и звонит от чужого имени». И я остановила поиски. Ну, думаю, чего еще? Предадим человека его собственным делам. Прошло около двадцати лет. Если он появится, я скажу ему: «Я вас не знаю. Вы ошиблись. Мы никогда не встречались. Вас не было в моей жизни». 

На левой руке одна из линий Влияния, маркирующая возраст 27, проходит сначала через одну линию Судьбы, потом как бы упирается во вторую, но проходит и ее насквозь (рис. 4, л. Влияния — желтый, л. Судьбы — синий.). 

 

Также наблюдается поперечная линия (рис. 4, красный), которая блокирует соединение л. Влияния и ллнию Судьбы и уходит в поле родственников (область Венеры). 

То, что линия Влияния пересекает обе линии Судьбы, признак неминуемого разрыва отношений. 

Касание второй линии Судьбы свидетельствует о скрытой судьбе у партнера. 

Он выдает себя за другого. 

Линия-блок, уходящая в поле Венеры, выражает обстоятельства, препятствующие браку, обычно они состоят в том, что партнер женат и имеет детей. 

Линии судьбы (телепередача) Владимир Финогеев практика