Фуга

Подробности: Категория: Блог группы "Статьи Владимира ФИНОГЕЕВА"; Просмотров: 3968

Фуга.

«Я энергично удалялась от квартиры, где меня покупали. Когда я покидала ее, первым чувством была радость. Я понимала почему: радость освобождения. Я наконец-то могла сказать нет. Радость таяла. Теперь вместо нее выплывала мысль: меня покупали. Хотели купить. Холодало. Вокруг в свете фонарей мерцал снег — мелкие аккуратные звездочки. Снег не падал ниоткуда, а будто выделялся из ничего и оставался висеть в воздухе. Свет высекал из снежинок желтое, голубое, синее пламя. Казалось, я иду сквозь россыпи драгоценных камней. В памяти возникло его лицо. Он торжественно открывал коробочки с камнями, кольцами, золотом. Рядом сидела его мать. Она счастливо улыбалась: все это будет твоим, если станешь его женой. На их лицах не было мысли, что это покупка. Мысль не поступила в сознание. Была гордость: вот что у нас есть! Вот какие мы! Впрочем, можно предположить другое. Мысль «все покупается» была естественной для их типа. Им думалось — нет, не думалось, — они знали: все такие. Потому ни тени смущения, ни напряженности. Полная уверенность в ответе. Отказ невозможен. Никто не отказывается от такого. Но я не их тип. Мне всего двадцать пять. Я слишком молода, чтобы жить с человеком, который мне не нравится. Может, надо было отказать помягче? Я отвергла предложение и вышла, не дождавшись ответа. Я тряхнула головой: что сделано — то сделано. Не будем прошлое переделывать, тем более что оно неплохое.

Утром в кабинет вошли девушки. «Елена Николаевна, скоро Новый год, — придыхая под Доронину, быстро заговорила Оля. — Надо что-нибудь интересное придумать». «Чего думать, — уверенно возразила Света, — стол собрать, и танцы до упаду». «Только зал украсить, и все», — поддержала Таня. «Нет, девочки, — я встала. — Как штатный психолог вашего предприятия, я не могу допустить общего регресса поведения». Их лица вытянулись. Я с шутливо-серьезным лицом: «То есть перехода к более простым и примитивным формам развлечений». Я рассмеялась. Девушки поддержали. «У меня идея: поставим спектакль». «У-у, здорово», — поддержали все. «Сделаем пародию, — продолжила я. — Возьмем какое-нибудь святочное гадание. Например: перед петухом ставят деньги, хлеб, воду, уголь из печи. Если он клюнет деньги — муж будет из богатых, хлеб — среднего достатка, уголь — пойдешь за бедняка. А воды выпьет — будешь век мыкаться с горьким пьяницей. Вот мы покажем: что это все суеверия и как смешно зависеть от выбора какой-то глупой птицы». Я оглядела всех: «Все получится и будет очень смешно. Только надо к сценарию привлечь парней. Костина прежде всего. Он самый остроумный. Действуйте. А я пойду подберу музыку. Пусть поначалу все будет серьезно и страшно. Тут мы Баха пустим. А закончим весельем и насмешкой Моцарта».

В магазине «Мелодия» я несколько потерялась. Стеллажи были заставлены пластинками. Что предпочесть? Ко мне подошел продавец — молодой парень. Он улыбался, но не широко, не зубами. Внутренняя, деликатная улыбка. Серые глаза были немного печальны. «Вам помочь?» — «Да, если можно». — «Что вас интересует?» — «Бах». — «Что именно?» На этом мои познания заканчивались. В этом следует немедленно признаться. «Мне кажется, если я послушаю, я узнаю, что мне нужно». Тут в его глазах промелькнул озорной огонек. Он достал пластинку и поставил на проигрыватель. Не в ушах, а будто сразу в груди развернулась волосяная, тонкая, подвижная игра скрипок. Скрипки взлетали стрекозами вверх и вниз, приглашая с собой гобой. И он увлекался, и бежал с ними, и отставал. Я недоверчиво глядела на продавца: «Это Бах?» — «Бах. Концерт для скрипки и гобоя, фа-минор». — «Я почему-то полагала, что он писал только для органа». — «Ну, Бах — исполин. Даже — пространство. Он везде. Он покрыл все поле классики». — «Я бы предпочла орган». Он пытливо посмотрел: «Вы — себе или по какой-то необходимости?» — «Мы ставим спектакль о гаданиях. Сперва, должно быть возвышенно, торжественно, страшно. Потом весело и смешно». — «Тогда вначале действительно подойдет какая-нибудь фуга для органа». На всякий случай он объяснил: «В фуге идет повтор одной темы, и он развивается разными голосами». Через час я уходила с пластинками и с чувством приятной новизны. Скоро будни стерли чувство. В канун двадцать третьего февраля опять понадобилась музыка. Я знала, к кому идти. Он узнал меня. Простая и безыскусственная улыбка излучала тепло. Необходимость в музыкальном сопровождении вновь свела нас перед Восьмым марта. В этот день он пригласил меня на свидание. Мы не пошли ни в кафе. Ни в кино. Просто гуляли по улицам и говорили. Порхали невидимые золотые колибри. Без устали носили слова от губ к ушам.

Мы встречались полтора года и сыграли свадьбу. За перестройкой наступило тяжелое время. После многих испытаний муж был вынужден заняться торговлей ювелирными изделиями. Однажды, когда на столе вдруг появились бархатные коробочки с украшениями, я вспомнила, как когда-то давно, в «другой жизни», я отодвинула от себя золото и камни. Теперь они вернулись, навязанные обстоятельствами. Меня беспокоила смутная, непостигаемая связь. Мы можем отказаться от того, что нам предлагается. Но предлагаемое не отказывается от нас».

Фуга Влидимир Финогеев