|
 Был ли это 1985 или 1986 год, как-то выветрилось из головы. Точно помню одно: я в тот день не работал. Такая была работа, что приходилось иногда по выходным вкалывать. За это полагались отгулы. Я взял один специально, чтобы купить суппорт для машины. С запчастями тогда было сложно. Будний день. Мечтал: обегу несколько магазинов — и где-нибудь ухвачу желанную запчасть. Подспудно была уверенность, что ничего я нигде не куплю и в конце концов придется двигать на черный рынок и платить втридорога. Но поскольку, как высказывается г-н Газманов, надежда умирает последней, я все-таки отправился сперва в госсектор. Авось. Вышел из дома в хорошем настроении. Наверное, предвидел, что к вечеру у меня будет суппорт, а значит, на выходные можно будет рвануть за город на своей тачке, а не в электричке париться. Было лето, и день стоял отменный. Возле метро, на проезжей части, кольцом стоит кучка людей.
Ясно — авария. Обычно мимо прохожу: раз народ есть, моя помощь не нужна. Но тут магнитом потянуло. Раздвинул людей, смотрю — «Жигули», одиннадцатая, столкнулась с мотоциклом. Правый бок чудовищно смят. Тут же валяется мотоцикл. Возле — мотоциклист в вывернутой позе. С одной ноги слетел ботинок. А это очень нехорошо. На асфальте темное масляное пятно. Спрашиваю соседа: «Что?» «Готов, — отвечает тот, не повернув головы, — насмерть». А у «Жигулей» цвет прямо как у моих. Надо же. А в голове дурацкая мысль проползает: интересно, суппорт пострадал? В эту секунду мне в нос ударил запах. Смесь бензина с чем-то сладковато-страшным. Я было решил, что так пахнет кровь. Но я не был уверен, имеет ли кровь запах. Поэтому я не знал, что это. Тогда не знал. Я выбрался из толпы и нырнул в метро. А запах этот у меня в носу так и стоит. Я и платком прочищаю, и дышу усиленно через нос, вентилирую — ничего не помогает, хоть
тресни. Ощущаю его, и все. По магазинам наездился — прошло. Суппорт, разумеется, купил на черном рынке раз в десять дороже.
Года три утекло. Пошел в магазин недалеко от дома. Перехожу улицу, и вдруг на середине проезжей части меня бьет по носу тот самый запах. Я ногу для шага поднял и замер. Не возьму в толк, откуда пахнет? Потом сообразил: здесь, наверное, авария была недавно, вот запах и сохранился. Осматриваюсь. И вроде замечаю такое же темное пятно, какое тогда видел. Ну, вот и чудненько. Двигаю дальше. Запах отставать стал и пропал. Через полчаса иду обратно, и — как током ударяет. На том месте, где я запах ощутил, — стена народа. С дрожью в коленях бреду к месту. Твердо знаю — там труп. И ходить не надо проверять. Дошел-таки. Женщину сбило машиной. Пришел домой с тяжелым сердцем. Начал потихоньку, нежненько обмозговывать это дело. И как ни прикидывал, все выходит, что запах предшествовал
событию. Опередил аварию. Но как такое может быть, в мозгу не укладывалось.
Два года спустя. У себя в офисе. Хлопает дверь, а у меня прямо ноздри задергались. Запах! Оборачиваюсь. Владислав, мой давний приятель, работаем вместе. От него волна этого запаха бежит. Я встаю, смотрю на сотрудниц, может, кто ощутил? Нет, никто не реагирует. Сидят, в бумаги уткнулись. Я осторожненько говорю Владиславу: «Ты чего, в машине копался?» Он говорит: «Нет, с чего ты взял? Я пешком сегодня». «Пешком?» — переспрашиваю, а у самого в животе щекотно стало, будто там дыра образовалась и меня всего в эту дыру вытягивает. Я произношу деревянно: «А вроде бензином пахнет. Вера Павловна, вы не замечаете?» Вера Павловна принюхивается и отвечает, что, мол, никакого бензина не чувствует, скорее уж мужской одеколон. А я как помешанный: обоняю такую густоту — хоть ножом режь. Спрашиваю: «Аварию не
видел, не проходил мимо?» — «Нет, а что?» — «Да нет, ничего». А мысли мечутся. Ведь надо предупредить Владислава, надо что-то делать. И ума не приложу — что. «Слушай, давай я тебя домой отвезу сегодня». А мысль тут как тут: а вот ты его и убьешь... Рубаха взмокла. Ноги ослабели, я на стул рухнул. Как быть? На машине — нельзя. Пешком — нельзя. Я говорю: «Не посидеть ли дома денька четыре?» Он восклицает: «Почему?» Я решился: «Предчувствия нехорошие». А он мне: «Да брось ты, ей-богу. Я себя прекрасно чувствую. А ты вон весь бледный». Положение глупейшее. Я ему: «Ты поаккуратнее при езде и через дорогу, когда будешь переходить». Он смеется: «Ладно».
День проходит, другой — ничего. Я маюсь. Жмет сердце. Прошла неделя, еще одна. Начинаю успокаиваться. В субботу на меня полная безмятежность опустилась. Будто гора с плеч. Вздохнул, в груди — легко. Значит, ошибка, слава Богу. Почудилось. В понедельник стало известно: Вячеслав разбился насмерть в воскресенье вечером на сороковом километре.
Видать, не бензин это пахнет. И не кровь. У меня теперь одна беда, один страх в жизни — вновь этот запах почуять».
Отросток от линии здоровья (рис. 1—2) в зоне верхнего Марса выражает обострение экстрасенсорного восприятия и предсказательные способности (рис. 3—4).
|
