Числа

Подробности: Категория: Новости о Хиромантии и не только; Просмотров: 7409

Система чисел, которую объяснял Пифагор, по-видимому, заимствовавший ее от египетских жрецов, была распространена его учениками.

«Божественная жидкость, говорили они, была недоступна чувствам, и мы употребим для ее характеристики язык не чувств, а ума; мы дадим разуму или деятельному началу Вселенной название монады или единицы, ибо оно всегда одинаково, а материи или началу страдательному название диады (двойственность) или размножения, ибо оно подвержено всяческим изменениям; наконец мир мы назовем мы триадой, —ибо он есть результата духа и материи».*)

Каков бы ни был способ выражения системы, — это всегда будет Кетер, Бинах и Шокмах.

Это всегда борьба деятельного и страдательного начала, дающая движение, — источник жизни.

Смысл Пифагоровых уроков о числах заключается в том, что числа содержат элементы всех вещей и даже всех наук. Пифагор приложил систему чисел к Mиpy духов и решил проблемы, совершенно неизвестные в нашей действующей арифметике. Вот что было сказано по этому поводу одним ученым, жившим два века назад: «Великая мировая система покоится на известных основаниях гармонии: бытие. форма и действия — которых во всех вещах, как общих, так и специальных, суть естественное последствие. Эти основания гармонии называются числами. Тот, кому известны они, знает и законы существования природы, и сравнения их соотношений, род и меру их действия, связь всех вещей и всех действий, физическое и механическое строение Mиpa. Числа суть невидимые сосуды существ, как тела их суть сосуды видимые, — это значит, что вещество имеет два свойства: видимое и невидимое. Первое есть видимая форма, —тело; форма невидимая — число. И все предъявляющееся есть результат внутренней энергии, а эта энергия есть развитие силы. Более или менее великие силы являются из вещественных чисел, а большая или меньшая энергия из виртуальных чисел.

Ясно, что существуют— невидимые оболочки, ибо каждое существо имеет причину и форму, но причина и форма суть две противоположности, которые не могут соединиться без известных уз, скрепляющих их; в этом заключается функция числа. Как законы и качества существ написаны на их наружности, так законы и качества вещей невидимых написаны на невидимых числах, или: так как впечатления получаются чувствительностью мысли посредством чувств, то точно так же ум наш получает ясные идеи через положение и невидимое назначение вещей тотчас же, как может их уловить, ибо идеал, подобно физическому, имеет число, меру и вес, познаваемые только разумом. Правда, истинные мировые числа бесконечны, но ход их правилен и прост, ибо все покоится на основных числах от одного до десяти. Их бесконечность сама по себе основывается на бесконечном числе существ, и это тем более, что одинаковые существа имеют различные качества. Итак, есть числа для основания и субстанции существ, их действий, их долговечности и степени их прогресса (прогрессии). Bсе эти вещи столь же существуют от стояний, где останавливаются лучи божественного света и бросают назад отражения, иногда для представления своего изображения, иногда для того, чтоб излить в этом возвратном взоре новую жизнь, новую меру, новый вес. Есть также соединенные числа для выражения различных отношений и различных положений существ: их действия и их бытия. Также есть центральные числа и числа окружности; есть ложные и нечистые числа. Несмотря на их бесконечное соединение, идея их весьма проста, потому что восходит от первой основной цифры до десяти и простых чисел; эти же последние снова содержатся в четырех первых основных числах, соединение которых (сложение) даст 10, из чего блистательно вытекает бесценная сила катерны, которая кажется безумием людям нашего времени, потому что они ничего не могут в ней понять. Некоторым образом, мы видим здесь, почему число 10 было так высоко чтимо пифагорейцами, это было их наиболее возвышенное число, истинный ?ρρη?ν. Они клялись четырьмя, и клятва τετρ?χτος была более священна, чем можно вообразить. В нем были все симфонии и силы природы. Десять было «миpoвым числом» или «абсолютным паном» (π?ν). Следуя Пифагору, числа суть основания высшего разума и единственное средство, посредством которого вещи выражаются сами собою; единение всех чисел соединяет миры, или основание согласия существ и их действий, являет гармонией всего сущего. Вследствие этого Пифагор смотрел на acтpолoгию и астрономию, как на ветви прямо стремящиеся из одной науки».**)

Пифагор делает также различие между числами и знаками, которые могут быть сочтены: первые суть назначения (terminationes ορο?) единства и состоят только на духовных величинах; вторые, напротив, имеют предметом телесные вещи и суть видимое выражение невидимого. По Пифагору, все духовные знаки суть лучи, отражения (emanationes) единства, как число один или единица есть начало знаков, могущих быть сочтенными.

Единица есть центр всего, основание каждого бытия и всех частных единений, которые не абсолютны и не необходимы, но которые суть лучи, посредственные или непосредственные, абсолютного единства. Десять единиц составляют единицу десятка до ста; десять десятков — единица ста, и т. д.; все великие единицы содержат малые. в силу того, что малые содержатся в больших и таким образом происходить взаимное совокупление. То же самое мы видим и в природе. Каждый высший мир содержит все подчиненные единицы или низшие миры и самые малые взаимно берут часть в миpax, сферах, фигурах или творениях высших в качестве подчиненных будучи в них содержимы. В сотнях, например, содержатся все числа от одного до ста, а в животной категории — все животные; и подобно тому, как числа от одного до ста все сближаются, так и животные, даже самые низшие, все постепенно возвышаясь и совершенствуясь восходят даже до того, что наиболее изящные их члены сравниваются почти с человеческими, никогда, впрочем, не достигая той высоты, на которой стоит он.

«Бесконечное уклонение животных рас, нисходящих от одной к другой, одинаково выражает отношение с числом в смысле единства, блистая в бесчисленных обломках. Эта блистательная метода, пришедшая с Востока, соприкасается с той, по которой самые низшие порядки выходят из самых высших, содержа их в себе и пронизая их" ***).

«Северин Боэций говорит, что в природе все первоначально кажется составленным с помощью чисел; из них явилось количество элементовь, из них произошли обороты времени; отсюда существует движение звезд, изменение неба и состояние чисел. Не следует удивляться, потому что в природе есть такие великие сокровенные силы и в таком великом количестве, что в них находятся самые великие, самые тайные, самые чудесные и действительные силы, ибо они более точны, более совершенны и находятся в небесных телах»****).

Все созданное существует числами и из них черпает свою силу, ибо время состоит из чисел, и всякое движение и действие, и все, что принадлежит времени и движению составлено из чисел и пропорций и сильно только ими. Наконецъ, все понятия того, что существует в природе и выше нее зависит от известных чисел, что заставило сказать Пифагора: все составлено из числа, и оно придаеть силу всем»*****).

Агриппа и Сен-Мартен занимались числами, и особенно специально Сен-Мартен.

Не дошли ли Сен-Мартен и аббат Агриппа до предсказаний посредством чисел? Этого мы не будем разбирать.

Мы не желаем здесь проводить идею о методе чисел Сен-Мартена, ибо вся она мистична, а следовательно темна, вследствие чего потребовала бы слишком больших объяснений.

Мы только единственно приведем то, что он говорит о числе один, и даже без комментария; после мы сделаем выписку из Агрипgы.

"Единица, говорит Сен-Мартен, помноженная на самое себя дает всегда единицу, ибо из самой себя выйти не может.

Растительное семя, которое произвело свои годовые плоды сообразно с числом действий, которые заключало его могущество, не производит более и входит в свое начало.

Каждая мысль, исходящая от нас, есть продукт действия могуществ, которое (то есть действиe) в нем относительно и будучи подобно зерну, оканчивается вместе с частной мыслью, произведшей его, как будто заканчивая свое течение******).

Число есть только повторение единицы. Единица совершенно просто проникает все числа и, будучи общей маркой всех чисель, их источником и началом, она содержит их в ceбе все, оставаясь единично связанной и неспособной ко множеству, всегда одинаковой и безь изменения, вследствие чего происходит и то, что при умножении она производит только самое себя. Один есть причина всех вещей и все идуть к одному, и послн него ничего нет, и всё что есть требует одного, ибо всё от одного происходит. Для того, чтобь все вещи были одинаковы, необходимо, чтоб они участвовали и одном, и даже если все вещи ко многому пошли от одного, нужно чтобы всё, желающее возвратиться к одному. покинуло множество.

Есть один только мирь Божий, одно солнце для одного миpa, один Фениксь в миpе, одна матка у пчел. Есть только один элемент превосходящий и проникающий во всё — огонь. Есть одна растительная и минеральная душа, находящаяся повсюду,

которой совсем не знают и никто не называет по имени, но которая сокрыта под числами, под фигурами и загадками и без которой ни алхимия, ни натуральная магия не могли бы иметь успеха"*******).

Единица есть причина всего; но единица — свет может остаться светом без тени: единица — голос, — голосом без эха. Один — есть причина несравниваемая; число — это гармония, а без гармонии ничто невозможно; единица необходимо деятельна и ее потребность действия заставляет самое ее повторяться; она разделяется или скорee умножается, чтобы произвести число два. Но два — это антагонизм, это мгновенная неподвижность, когда силы равны, но это борьба, причина движения. Сен-Мартен, обозначив число два как дурное и роковое, признался, что он не знал более великого таинственного деятеля в магии.

Земля есть явно место прохождения и доказательств: число два следовательно необходимо, ибо представляет жизнь, которая существует только борьбой, дейcтвиeм — и прекращается с наступлением покоя. Итак: два — антагонизм, но три — это уже существование. С тремя жизнь найдена. Три — это маятник, идущий то направо то налево, ради равновесия и движения.

Таким образом три делает полезным двойное число и извлекает из него движение, которое есть жизнь.

«Три, говорит Бальзак в «Луи Ламберте» есть формула сотворенных миров: они — духовный знак творения и мaтepиaльный — окружности».

Число три есть движение, составляющее равновеcиe, постепенно переходя с одной точки на другую; число четыре есть совершенное равновесие, это четырехугольник, положительность, реализм.

Четыре в магии есть куб, четырехугольник. Это изображение земли; четыре есть следствие трех; три — ум, движение, сопротивление которое естественно привлекает четыре: стойкость, гармонию.

Для древних каббалистов число четыре содержало четыре элемента.

«Четыре основные астрономические точки, относительно нас, суть: Да и Нет света: Восток и Запад; Да и Нет теплоты: Юг и Север», — говорили каббалисты.

Ученики Пифагора отыскивали в числах свойства, знание которых могло их возвысить над природой, — свойства, которые казались им выраженными в феноменах звучных тел.

«Протяните струну, говорили они, последовательно разделите ее на две, на три и четыре части, и вы будете иметь в каждой половине октаву всей струны, в трех четвертях — четверть, в двух третях — квинту; итак: октава будет относиться как 1—2; четверть как 3—4; квинта как 2—3. Важность этого наблюдения дала 1, 2, 3, 4 — название священной четверки. По этим открытиям легко заключить, что законы гармонии неизменяемы и что природа непреложно выразила меру и интервалы тонов». ********)

Но так как все во всем, так как природа имеет один закон в общей системе Вселенной так как вся она — простота и гармония, то разумно приходят к заключению, что различные законы, которые управляют Вселенной должны были раскрыться, при отыскивании их соотношения с законом гармонии.

Вскоре в 1, 2, 3, 4— открыли не только одно из начал музыкальной системы, но и начала физические и моральные: все стало пропорцией и гармонией. Время, правда, дружба, разум ничто иное как соотношения чисел, и так как числа, составляющие священную четверку, производят, соединяясь (слагаясь вместе), число десять, тo четыре было рассматриваемо как совершеннейшее из всех вследствие этого самого сoeдинeния.*********)

Мы сказали, что число четыре представляет четыре элемента, признанных каббалистами; четыре — следовательно земля, форма: один есть принцип жизни, дух, между тем пять — есть четыре и один, и так: пять — дух господствующий над элементами, квинтэссенция. И пентаграмма (пятиугольная звезда) выражала это господство.

С помощью знака пентаграммы каббалисты предполагают сковать воздушных демонов: саламандр, ундин, гномов.

Пентаграмма — сияющая звезда гностических школ, но также, смотря по более или менее чистому уму, направляющему материю, она — добро или зло, день, или ночь.

Пять — это дух и его формы.

Черная магия пользуется пентаграммой, ставя в воздух два из ее углов, которые представляют антогонизм добра и зла, следовательно неподвижность и невежество, ибо пентаграмма, будучи поставлена таким образом, двумя своими углами господствует над третичным числом, которое, представляя влияние божественного духа, находится перевернутым.

Таким образом пять становится роковым числом, числом дурным, поставленным под именем Гебураха, который есть число антагонизма, автономии, чрезмерной свободы, и антагонизм которого производит суровость.

Пентаграмма представляет человеческое тело и ее высшая точка составляет голову; если голова внизу — это знак безумия.

Рука, которая также есть маленький мир, также дает объяснение пяти: большой палец представляет разум, господствующий над материей, в свою очередь представляемую четырьмя пальцами, которые без большого были бы почти бесполезны. Положительный большой палец противодействует отрицательным. Следовательно он есть дух, человеческий разум, дающий меру и полезность прочим, представляющим материю.

Четыре члена, составляющие столь полную организацию человека управляемы головой, как пальцы управляются большим: это опять-таки дух и его формы, между тем голова может дать хорошее или дурное направление. Мы не имеем надобности говорить более для объяснения числа пять.

Мы считаем себя обязанными оставить здесь заметку, написанную нашим издателям, г. Дантю на полях корректурных листов. Мы счастливы, видя размышления подобной стоимости, возвышающимися при чтении нашей книги. Вот эта заметка:

"Чтение этой книги раскрывает для мысли обширные горизонты. Так, после сказанного здесь, возвышаясь одной степенью, то есть помещая в первом миpе качества, принадлежащие большому пальцу, а ставшие божественными, мы представим волю —закон, логику — надежду, основанную на разуме и любви, благотворительность. Между тем— качества, данные другим пальцам, даже и при помещении их и в первом миpе, дадут человеческие качества, то есть почти ничтожной стоимости пред очами Вездесущего.

Итак: религия, благоразумие, искусство, наука, которым придают такое великое значение на земле, и которые делают знаменитыми, будут вычеркнуты в небе тремя теологическими добродетелями, которые одни уважаемы в жизненной экономии.

Число шесть представляет два раза по три: это изображение соотношения неба и земли, это божественный треугольник, земной треугольник которого есть обратное отражение, подобное отражению какой-нибудь вещи в воде; это аксиома начертанная на изумрудной скрижали: все, что наверху, — подобно тому, что внизу; это число свободы и божественной работы: свобода вверху, работа — внизу: необходимо пройти через все ступени работы, дабы достигнуть свободы.

Число шесть столь превосходно само по себе, что оно производит то же число из соединения своих частей". **********)

Семь есть всемирное и абсолютное число, потому что содержит в себе и четверку, и тройку, и пятерку и двойку.

Число семь есть признаваемое число всех символов, ибо составлено из трех и четырех. Число семь представляет во всей силе магическое могущество: дух присутствующий во всех элементарных могуществах; оно подобно пяти, — духу, господствующему над материей, но дух здесь выражается не одним, означающим дух человеческий, но тремя.

"Если б число семь находилось только в радуге, можно бы, пожалуй, пренебречь им, но оно было повсюду, где была тайна. Этим числом обозначены семь дней творения и заповедано людям непреложно хранить о нем воспоминание в неделе; число семь находится в радуге, в музыкальной гамме, в добродетелях и грехах, это таинственное число, и тайна, заключающаяся в нем, должна быть великой важности, ибо так часто является оно нам".***********)

«Число семь, по замечанию Боссюэта, — есть синоним полноты». ************)

Число восемь — двойное от четырех, есть всемирное paвновесие вещей, — гармония в аналогии противоположностей.

«Пифагорейцы называли восемь числом правосудия и полноты; первое название давали ему потому, что оно первое разделяется на одинаково равные числа, то есть на четыре, .и в этих, четырех есть еще разделение. Другое название полноты было дано ему вследствие его кубичной формы»". *************)

Число девять — 3 х 3 — есть треугольник трёх, полный образ трёх миров: это основание крепкого разума: совершеннейший смысл Bсякого глагола (слова), разум — бытие всех форм; число девять таким образом, есть число божественных отражений, оно выражает божественную идею во всем ее высоком могуществе.

«Число десять названо всемирным и полным числом, означающим полный путь жизни, но от этого числа считают повторениями, и оно содержит в cебе все числа или объясняет их своими, помножая их. По этому его считат числом различных религий.

Нет числа выше его, и все десятое имеет нечто божественное». ***************)

«Знакь десяти составлен из единицы, означающей бытие и из нуля, выражающего не бытие: оно, стало быть, содержит дух и материю; оно — есть высшая точка разума человечества, которое все исчисляеть им». ***************)

Эмблема десяти есть змея лезущая по столбу: движение и неподвижность, идея и материя,

Таким образом в руке находят три в трех суставах большого пальца; четыре и двенадцать в пальцах; семь — в треугольнике, находящемся на бугорках, и очень часто четыре в кресте, составленном из головной и сатурновой линий.

Посредством сефиротов в ней находят также и число десять, — число всемирного синтеза.

Таким образом рука содержит все священные числа, а так как они сносятся со всем, то и рука содержит всё.

А сейчас мы оставим числа дабы не отвлекать внимание читателей от нашей главной цели — хиромантии. Но мы снова будем говорить о них в конце главы. Перед тем, как начать изучениe френологии, мы сделаем несколько замечательных приложений, и уверены, что читатели нам за это будут благодарны.
*) Voyage d’Anacharsis, т. III, стр 181. (Вернуться к тексту)
**) Thionis Smyrnoi eorum quoe in mathemat. ad Platonis lectionem utilia sunt expositio, кн. 1, гл. 1, стр. 7. Париж 1646 г. (Вернуться к тексту)

***) Geschichte der Magie, von Ioseph Ennencoser, стр 548. Лейпциг 1844. (Вернуться к тексту)

****) La Philosophie occulte de Cornelius Agrippa, част. II,

стр. 213 и 214. (Вернуться к тексту)

*****) Idem. стр. 214.(Вернуться к тексту)

******) Nombres par S. Martin, стр. 80, 81, 82. Париж, 1843 г. (Вернуться к тексту)

*******) Philosophie occulte. Cornelius Agrippa 1, 2, стр. 218. (Вернуться к тексту)

********) Voyage d’Anacharsis т. III, стр. 183. (Вернуться к тексту)

*********) Aristolelis opera omnia quae exstant grece et latine, Metaph. т. IV, кн. 1, гл. V, стр. 269. Parisicis, 1539 г. (Вернуться к тексту)

**********) Philosophie occulte d’Agrippa, кн 2, стр. 238. (Вернуться к тексту)

***********) Harmonie de l`еtre т. I, стр. 216. (Вернуться к тексту)

************) Idem. стр. 218. (Вернуться к тексту)

*************) Philosophie occulte кн. 2, стр. 233. (Вернуться к тексту)

**************) Idem стр. 259 и 261.(Вернуться к тексту)

***************) Harmonies de l`еtre, т. II стр. 234.(Вернуться к тексту)

Опять числа

Люди, животные, растения, минералы — все существа творения разделены на великие категории, подразделенные до бесконечности особенными цифрами.

Каждый прежде всего носит число планеты, влиянию которой он повинуется вместе с большою частью земного шара, потом число части света, нации, семейства, индивидуальности.

Все эти числа, изменяющиеся до бесконечности вначале выходят из одного, подобного тому, как три первоначальные цвета выходят из единственного собрания световых лучей, как звук постепенно возвышает тройственность (тоника, терция, квинта) одной вибрирующей струны чтобы умножиться; звуки и цвета бесконечно разнообразились с помощью аккордов, сродства, контрастов отталкиваний и симпатий.

Повинуясь этому закону, каждый человек, желающий изучить, основать, утвердить, необходимо и поневоле делит то, что изучает, или что основывает на категории.

Ученые разделяют природу на три царства, натуралисты классифицируют животных и приближаются к последней стадии животного царства, оттуда ботаники начинают классификацию и доводят ее до последних пределов растительности, соприкасающейся уже с минералами и от этих граней идут геологи, классифицирующие минералы; и работа останавливается пред бессильными глазами человека, чтоб продолжаться пред глазами Предвечного, ибо число никогда не кончается.

Микроскоп открыл нам громадные поляны, горизонты которых теряются в недостатке могущества стекла.

Когда-нибудь, быть может, будет позволено, и под влиянием новой звезды, теперь еще в густом тумане, явится макроскоп. В противоположность микроскопу, открывающему нам бесконечно малые величины, макроскоп откроет великие бесконечности, которые, невидимые теперь, плавают в громадных пространствах небес.

Исключая своей тени формы и деталей, каждое животное имеет тень своего голоса, начиная от крика насекомого до визжания эспаньолки, до львиного рева; каждая листва имеет тень в своем шуме, начиная от дыхания тростника, растущего на берегу спокойного источника, то стройной мелодии тополя, до шумного голоса северной сосны. Молодая порубка подобно старому лису имеет свой голос, также как есть голос у животного и растения; у грома — свой, и свой голос у моря — оба величественные, как будто ведущие разговор во время грозы. И все эти различные голоса есть результат различной гармонии, магических аккордов, соединяющих вместе: человека, животных и растения, небо и землю.

Известное число, как мы сейчас объясним, соединяется с будущностью известного существа и играет важную роль в его существовании во время ли рождения, во время ли жизни или при смерти. Нет человека, который бы— не заметил, что такое-то или такое число ему благоприятно или гибельно, и величайший гений века — Наполеон, — наверно предчувствовал это. Повсюду встречают числа, даже в самых обыкновенных происшествиях жизни. Числа разделяются, подразделяются и группируются, подобно свету, ибо закон один и они должны ему следовать, потому что изображают гармонию.

Каждый человек имеет свои хорошие и дурные числа; каждый человек собирает вокруг себя любимые группы, каждый артист имеет свои любимые цвета и модуляции. Каждый великий колорист, называемый Рембрандтом, Рубенсом, Тицианом, Веронезе, принимает одну гамму цветов, из которой он уже не выходит; каждый музыкант, называемый Моцартом, Бетховеном или Россини, в свою очередь принимает известный тон композиции, — и по этой-то гамме, по этому-то тону, который становится признаком, узнают того или другого художника.

Числа или представляющие их цифры то же для человека, что колорит или тон для музыканта; они вложены в его жизнь, они — суть он сам.

Тайный инстинкт заставляет чувствительных людей придавать известную привилегию, известную силу той или другой цифре, симпатической или отталкивающей.

Предсказатели хорошего только советуются с числами, которые, привлеченные магнетическим действием их воззвания, становятся видимыми, сверкают перед их глазами, подобно шарам, вылетающим из древесного костра.

Каждая карта представляет число, и объяснение его дано фигурой напечатанной на карте Таро, которая есть не иное что, как серия пантаклей, из которых каждый сообщается с одной из букв священной азбуки.

Полагаете ли вы, что игроки были бы так терпеливы, если бы не имели как бы тайного предчувствия гармонии чисел, ключ к которой они неутомимо ищут; ибо не должно ошибаться: истинные игроки нелегкомысленные люди; их руки, которые мы изучали даже в игорных домах Баден-Бадена и Гамбурга, принадлежат чрезвычайным математикам, доводящим вычисления даже до фанатизма. Они предчувствуют стройность в этой игре случаев; они изобретают комбинации, серии, ходы, которые могли бы довести их до грубого инстинктивного открытия великой истины, если б их непогрешимость в вычислении, которое ни на минуту, ни на секунду не должно ошибаться (!) не была человеческой, то есть способной ошибаться, и особенно если б их усилия не имели целью личный интерес.

Если когда-нибудь достигнут подобных результатов, подобных необыкновенных открытий, то не посредством случая, который всегда по себе оставляет зыбь, если ему недостает одной вещественной исходной точки, но посредством размышления, которое, основанное на гармонии природы, по необходимости укрепится на числах и угадает их симпатическую серию, отыскивая что-нибудь иное на пользу человечества.

Игроки никогда не найдут, потому что до высших откровений доходят чрез посредство не третьего, а первого мира. Тот, кто найдет, а это будет, когда настанет время, не будет отыскивать богатства, основанного на разорении другого, он пойдет с глазами устремленными на свет, и, все продолжая идти, он бросит эту подачку материальным потребностям не предавая никакой важности и, как говорится, поверх дороги.

Множество ученых сделали из изучения чисел занятие всей жизни.

Не только, говорит Корнелиус Агриппа*), — знаменитейшие философы, но и многие католические проповедники уверяют, что есть восхитительная сила в числах.

Мы считаем себя обязанными дать здесь объяснение некоторых цифр в их счастливом или роковом смысле, принимаемом учеными и каббалистами, давая все-таки заметить, что, по нашему мнению, объяснение это не может иметь ни в чем абсолютной общности, ибо все законы природы изменяются в их приложениях темпераментом каждой отдельной личности и только в разнообразии заключается гармония.

Мы начнем с 10, на которых остановились. Число десять, как известно, есть совершенное число.

По словам Сен-Мартена, все десятки — хороши.

"Число соединенное в декаду, говорить он, никогда не представляет образа растления и бесформенности. Даже 2 и 5, разделяющие декаду, дурны только тогда, когда они уединены. Соединенные в десяток, они теряют свой дурной и бесформенный характер**).

По словам св. Августина, число 11 — дурно. Закон — 10; 11 —законопреступление, цифра вне закона, грех; 11 — число возмущения; оно состоит из двух колонн, представляющих антагонизм, а антагонизм, борьба с законом — возмущение.

В каббале 11 представляет великого магического агента, — силу сокровенную и слепую, если ею не управляют.

Агриппа говорит то же***).

В каббале 12 — есть число философского камня.

13 у каббалистов не имеет приписываемого ему рокового значения; равно и Сен-Мартен не рассматривает его с этой точки зрения.

В Таро 13 представляет смерть, которая разлагает человеческие остовы, тогда как из земли выходят живые руки — это: возрождение или бессмертие.

13 есть число магических вызываний духов.

В каббале число 14 принимается за число превращений, метаморфоз.

Между прочим, как составленное из 2-х раз по семи, оно считается каббалистами весьма счастливым.

15 есть число духовных вознесений; пятнадцатое число седьмого месяца было уважаемо и освящено.

Для каббалистов оно представляет гения зла.

16, составленное из совершенного четырехугольника и заключающее десять, было названо пифагорейцами счастливым.

Теологи, в совершенную противность Сен-Мартену, говорят, что числа 18 и 20 несчастны, ибо евреи были 18 лет в пленении у царя Моавитского.

В каббале 18 есть число зелья и рока; это также число суеверия и ошибок.

19 в каббале признается хорошим и благоприятным числом, ибо состоит из двух счастливых чисел: 1 и 9, которые, будучи сложены, дают 10 — совершенное число, — число закона. 19 есть число солнца, золота, и также число философского камня.

Каббалистически 20 есть число истины, веры, здоровья.

21 хорошо как семеричное; ибо = 3 х 7; это также число прорицаний.

22 есть хорошее число и показывает глубокую мудрость, ибо в еврейской азбуке 22 буквы.

В каббале — это высший разум.

28 предвещают благосклонность луны, ибо ее движение, отличное от движения других планет, одно совершается в 28 дней.

Число 30 замечательно по многим тайнам.

Еврейские ученые приписывают 32 мудрость; но пифагорейцы называли его числом правосудия, ибо оно может разделиться на части равные единице.

Древние сильно занимались числом 40, в честь которого торжествовали праздник, называвшийся Tessecacosson.

По словам Св. Августина число 40 выражает ваше путешествие к истине, наш путь в небо.

Число 50 означает освобождение от рабства, полную свободу.

Число 60 почиталось священными египтянами.

72 имеет большое сходство с 12.

100 выражает полное совершенствование.

1000 содержит совершенствование всех родов чисел, — это куб десяти, что выражает абсолютное совершенство.

По словам многих каббалистов, простые числа представляют божественные вещи, десятки — небесные, тысячи — будущих веков.

Не углубляясь далее, не стремясь угадать высокие действия чисел, мы приведем здесь необыкновенные результаты их соединения и смешения их, опубликованные в одном сочинении, вышедшем без имени автора в 1852 г. под заглавием: Recherches sur les fonctions providentielles des dates et des noms, dans les annales de tous les peuples.

В этой книге автор множеством примеров всех родов доказывает, что существует постоянное согласие между именами королей одной династии и суммой цифр первого или последнего числа или обоих, соединенных вместе.

Так, для Меровингов, начинающихся Клодионом в 427 и кончающихся при Хильдерике в 670 г., складывая цифры 427 года, получают 13 и складывая цифры 670 года одно под другим получают также 13 и таким образом считают 13 королей от Клодиона I до Хильдерика II, последнего Меровинга.

Другой род комбинации: XIII Валуа.

Первый Валуа: — Philippe . . . 8 букв }
вместе 13 букв.
Последний Валуа: — Henri. . . . 5 —
13

Henri de Valois . . . 13

5 2 6

Но автор не останавливается на единичной комбинации; он всячески перевертывает цифры и непрестанно получает изумительные результаты.

Каждый рождающий год, говорить он, не чреват ли будущим, так как расположение и стоимость всех характеров, которые его выражают в высшей степени пророчески.

"Чтоб умножить чудо своих намеков, этот чудесный год, подобный Протею в сказке превращается с самой изумительной легкостью. Пусть удваивают или учетверяют его сумму, пусть перевертывают или переставляют его цифры; пусть они будут сложены, умножены, разделены, взяты то по их абсолютной величине, то по положению; пусть вопрошают каждый ряд, пусть делают сложение, частное или общее, тысячных знаков; или еще лучше, пусть к сумме этих знаков прибавят тысячный, — из многоразличия комбинаций, фаз и превращений освобождаются собрания лучей, которые, с быстротою мысли пробегая обширные пространства столетий, верно, как будто в цель, попадут в отдаленные происшествия, чтоб обозначить их с невероятной точностью". ****)

Мы могли бы умножить примеры, изменяемые до бесконечности и наполняющие целый большой том, но отсылаем читателей к самому сочинению, и здесь приведем один только пример, наиболее близкий к нам.

"Таким образом, говорит автор, расстояние между рождением Людовика святого в Людовика XVI — 539 лет; прибавляя эти 539 лет к каждому замечательному событию жизни св. Людовика, находят замечательное событие и в жизни Людовика XVI". *****)

*) Philosophie occulte, кн. II стр. 245. (Вернуться к тексту)

**) Nombres, par Saint Martin. (Вернуться к тексту)

***) Philosophie occulte, кн. II стр. 264.(Вернуться к тексту)

****) Recherches sur les fonctions providentielles de dates et des noms dans les annales de tous les peuples, стр. 267 и 268.(Вернуться к тексту)

*****) Idem., стр. 253.(Вернуться к тексту)